О финансовой деятельности в обществе можно говорить как о специфической субкультуре, которая обладает своеобразием в каждом обществе и определёнными отличительными признаками в сопоставлении её с другими финансовыми субкультурами. Соответственно такому взгляду, при исключении из рассмотрения общественно-психоло­ги­чес­ких факторов — человеческой дури и рвачества — и ограничении рассмотрения исключительно вопросами финансового обращения:

Нынешний кризис, как и все прошлые в Западной региональной цивилизации, непосредственно порождён принципами построения и функционирования кредитно-финан­со­вой системы, принятыми в ней и во второй половине ХХ века распространившимися из неё в процессе глобализации вместе с её культурой в другие регионы планеты (включая и постсоветскую Россионию).

При этом и на самом Западе, и в других регионах планеты эти принципы построения кредитно-финансовой системы воспринимаются как безальтернативно  «само собой разумеющиеся».

Происходит это вследствие того, что подавляющее большинство обывателей и все легитимные “учёные” экономисты либо не в состоянии взглянуть на кредитно-финансовую систему в целом, либо в силу разных субъективных причин ограничиваются рассмотрением взаимоотношений некоего единичного «частного кошелька» скредитно-финансовой системой, воспринимаемой как безграничная внешняя среда по отношению к любому «кошельку».

Публикации, в которых бы кредитно-финансовая система рассматривалась как система ограниченная , а не бесконечно-про­тя­жён­ная, если и существуют в традиции общезападной экономической “науки”, то они не востребованы, а «мейн стрим» экономической “науки” — как на Западе, так и в постсоветской Россионии — избегает рассмотрения по существу социально-экономической проблематики с позиций ограниченности кредитно-финансовой системы со всеми вытекающими из этого факта последствиями разного характера и масштаба, только одним из которых и является нынешний глобальный финансовый кризис . Поэтому:

По своим социальным последствиям, что «мейн стрим» общезападной экономической “науки” (включая и её ветвь в постсоветской Россионии), что «Mein Kampf» — в общем-то одно и то же.